23 февраля -
Депортация чеченцев и ингушей
1944 года
За что Сталин переселил чеченцев и ингушей.
Продолжение…
Сахабовым повстанческого формирования в количестве 32 человек также был
арестован, а сам Сахабов убит в октябре 1943 года его кровником Рамазаном
Магомадовым, которому за это было обещано прощение бандитской деятельности.
Укрывательство
диверсантов
После приближения линии
фронта к границам республики немцы начали забрасывать на территорию
Чечено-Ингушетии разведчиков и диверсантов. Эти диверсионные группы чрезвычайно
благожелательно встречались местным населением. Перед забрасываемыми агентами
были поставлены следующие задачи: создать и максимально усилить
бандитско-повстанческие формирования и этим отвлечь на себя части действующей
Красной Армии; провести ряд диверсий; перекрыть наиболее важные для Красной
Армии дороги; совершать террористические акты и т.п.
Наибольшего успеха добилась группа Реккерта, о чём
рассказано выше. Наиболее многочисленная разведывательно-диверсионная группа в
количестве 30 парашютистов была заброшена 25 августа 1942 года на территорию
Атагинского района близ села Чешки. Возглавлявший её обер-лейтенант Ланге
намеревался поднять массовое вооружённое восстание в горных районах Чечни. Для
этого он установил связь с Хасаном Исраиловым, а также с предателем Эльмурзаевым
[30], который, будучи начальником Старо-Юртовского райотдела НКВД, в августе
1942 года перешёл на нелегальное положение вместе с районным уполномоченным
заготовительной конторы Гайтиевым и четырьмя милиционерами, забрав 8 винтовок и
несколько миллионов рублей денег.
Однако в этом начинании Ланге постигла неудача. Не
выполнив намеченного и преследуемый чекистско-войсковыми подразделениями,
обер-лейтенант с остатками своей группы (6 человек, все немцы) сумел с помощью
проводников-чеченцев во главе с Хамчиевым и Бельтоевым перейти через линию
фронта обратно к немцам. Не оправдал надежд и Исраилов, которого Ланге
охарактеризовал как фантазёра, а написанную им программу «кавказских братьев»
назвал глупой.
Тем не менее, пробираясь к линии фронта по аулам Чечни и
Ингушетии, Ланге продолжал работу по созданию бандитских ячеек, которые он
называл «группы абвер». Им были организованы группы: в селе Сурхахи
Назрановского района в количестве 10 человек во главе с Раадом Дакуевым, в ауле
Яндырка Сунженского района численностью 13 человек, в ауле Средние Ачалуки
Ачалукского района в количестве 13 человек, в ауле Пседах того же района — 5
человек. В ауле Гойты ячейка из 5 человек была создана членом группы Ланге
унтер-офицером Келлером.
Одновременно с отрядом Ланге 25 августа 1942 года на
территорию Галанчожского района была заброшена и группа Османа Губе. Её командир
Осман Сайднуров (псевдоним Губе он взял, находясь в эмиграции), аварец по
национальности, родился в 1892 году в селении Эрпели ныне Буйнакского района
Дагестанской АССР в семье торговца мануфактурой. В 1915 году добровольно вступил
в русскую армию. Во время гражданской войны служил у Деникина в чине поручика,
командовал эскадроном. В октябре 1919 года дезертировал, проживал в Тбилиси, а с
1921 года, после освобождения Грузии красными — в Турции, откуда в 1938 году был
выслан за антисоветскую деятельность. После начала Великой Отечественной войны
Осман Губе прошёл курс обучения в немецкой разведывательной школе и был передан
в распоряжение военно-морской разведки.
На Османа Губе немцы возлагали особые надежды, планируя
сделать его своим наместником на Северном Кавказе. Для поднятия авторитета в
глазах местного населения ему даже разрешили выдавать себя за немецкого
полковника. Однако планам этим не суждено было сбыться — в начале января 1943
года Осман Губе и его группа были арестованы органами госбезопасности. Во время
допроса несостоявшийся кавказский гауляйтер сделал красноречивое признание:
«Среди чеченцев и ингушей я без труда находил нужных
людей, готовых предать, перейти на сторону немцев и служить им.
Меня удивляло: чем недовольны эти люди? Чеченцы и ингуши
при Советской власти жили зажиточно, в достатке, гораздо лучше, чем в
дореволюционное время, в чем я лично убедился после 4-х месяцев с лишним
нахождения на территории Чечено-Ингушетии.
Чеченцы и ингуши, повторяю, ни в чём не нуждаются, что
бросалось в глаза мне, вспоминавшему тяжёлые условия и постоянные лишения, в
которых обретала в Турции и Германии горская эмиграция. Я не находил иного
объяснения, кроме того, что этими людьми из чеченцев и ингушей, настроениями
изменческими в отношении своей Родины, руководили шкурнические соображения,
желание при немцах сохранить хотя бы остатки своего благополучия, оказать услугу
в возмещение которых оккупанты им оставили бы хоть часть имеющегося скота и
продуктов, землю и жилища».
Вопреки уверениям Авторханова, немцы широко практиковали
и заброску на парашютах оружия для чеченских бандитов. Более того, чтобы
произвести впечатление на местное население, они однажды даже сбросили мелкую
разменную серебряную монету царской чеканки.
Райком закрыт — все ушли в банду
Возникает резонный вопрос: а куда же всё это время
смотрели местные органы внутренних дел? НКВД Чечено-Ингушетии возглавлял тогда
капитан госбезопасности Султан Албогачиев, ингуш по национальности, до этого
работавший в Москве следователем. В этом качестве он отличался особой
жестокостью. Особенно это проявилось во время следствия по делу академика
Николая Вавилова. Именно он вместе с бывшим ответственным секретарем
«Московского комсомольца» Львом Шварцманом, по словам сына Вавилова, пытал
академика по 7–8 часов подряд.
Усердие Албогачиева не прошло незамеченным — получив
повышение, он накануне Великой Отечественной войны вернулся в родную республику.
Однако вскоре выяснилось, что новоиспечённый нарком внутренних дел
Чечено-Ингушетии отнюдь не горит желанием выполнять свои прямые обязанности по
искоренению бандитизма. Об этом свидетельствуют многочисленные протоколы
заседаний бюро Чечено-Ингушского обкома ВКП(б):
— 15 июля 1941 года: «Нарком тов. Албогачиев не укрепил
организационно наркомат, не сплотил работников и не организовал активной борьбы
с бандитизмом и дезертирством».
— начало августа 1941
года: «Албогачиев, возглавляя НКВД, всеми путями отмежёвывается от участия в
борьбе с террористами»